Добр или зол человек по своей природе?

Книга гарвардского профессора психологии Стивена Пинкера (Steven Pinker) «Лучшие стороны нашей натуры» («The Better Angels of Our Nature. Why Violence Has Declined.») вызвала споры среди ученых и писателей по поводу того, прав ли автор в своих выводах, когда утверждает, что уровень насилия в мире последовательно снижался все последние века. В своем 700-страничном труде С. Пинкер пытался ответить на вопрос, который волновал еще античных философов: добр ли человек по натуре, или зло заложено в нем от рождения? О чем свидетельствует ход истории – о том, что человечество идет по пути нравственного прогресса или нравственного упадка? По мнению гарвардского психолога, «постепенный спад уровня насилия – может быть, самое значительное и при этом самое недооцененное и даже малозамеченное изменение в истории человечества».

Свое утверждение С. Пинкер основывает на археологических данных и на архивных документах, свидетельствующих: сотни лет назад шанс быть убитым при выходе из дома у любого человека был куда выше, чем в наши дни.

По нынешним представлениям ученых, история человечества насчитывает около 200 тыс лет. О большей части этих лет письменных документов не сохранилось – исследователи могут опираться только на следы реальных событий, сохранившихся в преданиях и мифах, и данные, полученные при раскопках, отмечает российский рецензент книги М. Ефимова из «Иностранной литературы». Около 20 лет назад в археологии появилась дисциплина, которую называли atrociology (от  atrocity — жестокость, зверство -англ.). Это раздел археологии, изучающий историю насилия.

С проблемой насилия сталкиваются все общества, отмечают социологи, и ни одно из обществ эту проблему до конца решить не может. В лучшем случае насилие удается сдерживать или в какой-то степени управлять им. Проявления насилия различны. Оно может быть выражено не только в физических действиях или угрозах совершения физических действий, но и в психологическом принуждении. При этом, поскольку угрозы насилия могут быть использованы для ограничения действительного применения физического насилия, простого способа измерения уровня насилия в обществе не существует. Однако есть самая простая статистика: статистика убийств, и С. Пинкер приводит ее в своей книге.

Существуют убедительные исследования  индейских захоронений  времен до открытия Америки Христофором Колумбом в Колорадо и Массачусетсе (Северная Америка)  и доисторических захоронений в Британской Колумбии и в Швеции, которые были проведены в 1990-хх годах. Также учеными были проанализированы архивные документы XIV века о статистике убийств в Лондоне и Оксфорде (Великобритания), аналогичные документы XV века — в Амстердаме (Нидерланды)  и документы XVI века — в Риме (Италия). Упомянутые исследования показали, что в доисторических поселениях от ? до 2/3   жителей погибало насильственной смертью.  В европейских городах периода Средневековья и Возрождения статистика составлялась из расчета на каждые 100 000 населения, хотя их население было тогда гораздо меньше, чтобы можно было соотносить этим показатели с современными. Вышло, что в  XIV, XV веках в Лондоне жертвами насилия становилось 55 человек на каждые 100 000 населения.  В Оксфорде в те же века убивали 100 человек из каждых 100 тыс, в Амстердаме — 50, в Риме — между 30 и 70-ю.

Сравните со статистикой наших дней: ежегодная статистика убийств в Риме — 1 человек на каждые 100 000 населения, в Лондоне — 2 человека, в Осло (Норвегия) — тоже 2. Налицо явное падение уровня насилия, но насколько можно верить таким показателям, когда речь идет о том, что человечество «стало добрее»? Разве 20-ый век не показал, как быстро общество возвращается на «дикий» уровень насилия при неблагоприятных обстоятельствах?

Как отмечает С. Пинкер, сейчас в Европе шанс быть убитым у любого человека в 10-20, а то и в 50-100 раз ниже, чем был 500 лет назад. Одной из причин этого «умиротворения» явилось укрепление государств.

Государство принимает на себя роль «главного насильника» и препятствует войне всех со всеми. В целом, оно реже применяет силу, чем дикие племена или банды. Философ Томас Гоббс писал, что «даже плохое правительство лучше, чем никакого», и автор «Лучших сторон нашей натуры» согласен с этим постулатом. Как отмечает рецензент книги, хотя Т. Гоббс умер задолго до рождения Гитлера и Сталина, философ не мог не знать об истории правлений Чингисхана или Нерона.

Психолог из Гарварда в своей книге приходит к выводу, что в процессе цивилизации государства, установив новые нормы общежития, постепенно изменили саму человеческую психологию,  сделав ее более альтруистической, сделав людей более склонными к эмпатии, к тому, чтобы учитывать интересы и нужды других людей.

Также, считает С. Пинкер, большую роль в процессе цивилизации сыграло распространение грамотности, потому что чтение книг расширило сферу сочувствия (что говорил и Иосиф Бродский в своей Нобелевской лекции). Еще одним фактором гуманизации общества стала торговля, которая невозможна без налаживания отношений с потенциальными покупателями.

Однако, как отмечает рецензент журнала «Нью-Йоркер» Элизабет Колберт , С. Пинкер основывает свои умозаключения почти исключительно на Западной Европе:

«В книге «Лучшие стороны нашей натуры» мало материалов об Африке, Азии или Южной Америке. Что касается США, то здесь, если верить Пинкеру, уровень насилия в несколько раз выше, чем в Западной Европе, а в некоторых частях страны приближается к средневековому. Статистика убийств  за2010 год в Новом Орлеане — 49 человек на каждые 100 000 (почти как в Амстердаме 600 лет назад). В Детройте и Сент-Луисе 2010 года — 40 человек — сравнимо с Лондоном XV века.»  Причем последний показатель - результат заметного улучшения, ведь в 1980-хх годах уровень убийств в Детройте достигал 60 человек/100 тыс. населения.

Кроме того, отмечает Э. Колберт, восхваляя Европу, С. Пинкер не отвел в книге места кровавым моментам колониальной истории:

«Дело не только в масштабах кровопролитий, но и в стирании различий между цивилизованными народами и дикими. Испанцы, научившиеся в XVI веке правилам гигиены, устраивали резню за резней на двух континентах. Британцы, отказавшиеся от зверских казней, торговали рабами, равно как и португальцы, голландцы и генуэзцы. А если говорить о процессе умиротворения человечества, то особенно сомнителен ХХ век, когда мировые войны унесли: Первая — 15, а Вторая — 50 миллионов жизней», — пишет она.

Впрочем, проблема 20-го века профессором С. Пинкером затронута. По этому поводу он пишет следующее:

«На первый взгляд кажется, что пример ХХ века делает нелепыми рассуждения о процессе спада уровня насилия. Но всё познается в сравнении. Битва на Сомме, оккупация Польши, блокада Ленинграда, Сталинградская битва и битва в Арденнах — нам, жившим в это время, кажутся ни с чем не сравнимыми по ожесточенности и потерям. Но вспомните другие, полузабытые кровопролития: падение Рима, набеги Тамерлана. Только монгольское нашествие унесло в XIII веке 40 млн жизней — в мире, чье население составляло лишь одну седьмую нынешнего.»

Увы, как правильно отмечает Э. Колберт, расчеты Т. Пинкера в данном случае неубедительны. Убийства при монгольском нашествии был растянуты на столетие.  Арабская торговля рабами разворачивалась на протяжении двух веков, в то время, как 50 млн жизней было унесено Второй мировой войной всего за 6 лет.

Психолог из Гарварда считает одной из умиротворяющих исторических тенденций нарастающее стремление человечества к осмыслению происходящего.

«Обдумывание приглушает голос крови, смиряет бешеные порывы к насилию и заставляет нас обращаться с людьми так, как мы хотели бы, чтобы они обращались с нами», — пишет он, приводя в качестве обнадеживающего примера мирное разрешение Карибского кризиса 1962 года.

Однако Э. Колберт тут же приводит другие примеры:

«Вместе со смертоносным оружием наше время принесло и смертоносные идеи. Коммунизм и фашизм — изобретения не менее современные, чем права женщин и Евросоюз. Если прибавить к потерям в войнах жертвы режимов Сталина, Гитлера и Мао, то число людей, погибших насильственной смертью в середине ХХ века, перевалит за сто миллионов. А Пол Пот — создатель полей смерти — изучал марксизм в Сорбонне.»

Хотя бытовое насилие, благодаря усилению государств, и пошло на спад, что убедительно показывает в своей книге Стивен Пинкер,  гарантии относительно будущего человечества не может дать никто.

Профессор Питер Зингер из университета Принстон (США) пишет: «В том же, что касается будущего, Пинкер, несмотря на свой оптимизм, не видит никаких гарантий, особенно во времена ядерного терроризма, глобального потепления и столкновения христианской и исламской цивилизаций.  Вопрос о том, добр или зол человек по своей натуре, остается нерешенным – прежде всего, судя по всему, потому, что объективные данные упорно сопротивляются желанию человечества решить его в положительную для себя сторону.